Счастливый градусник

В том декабре и в том пространстве
душа моя отвергла зло
и все казались мне прекрасны,
и быть иначе не могло.
Б. Ахмадуллина

Когда-то давно его привезли и поставили на полку в магазине. С тех пор он стоял рядом со своими близнецами-градусниками. Приходившие в магазин покупатели редко интересовались ими. Продавщица иногда перекладывала их, недовольно ворча и стряхивая пыль. “Разве это жизнь?” – думал Градусник, глядя на своих соседей по полке. “Как они удивительно спокойны, у них всегда комнатная температура. С ними даже не о чем поговорить. Нет, не о такой жизни я мечтал”.

Иногда приходили покупатели, и тогда продавщица брала с полки какой-нибудь градусник и отдавала его. В этот момент у него замирало сердце – может быть это пришли за ним, и наконец сбудется его мечта. Но продавщица ничего не знала об этом, у нее было много своих забот, и поэтому и градусники и покупатели ей казались одинаковыми.

И вот, однажды, когда он уже потерял всякую надежду, в магазин вошел Человек. “Дайте мне, пожалуйста, градусник”, – сказал он и протянул продавщице деньги. Продавщица, как всегда, взяла первый, попавшийся под руку градусник, и положила молча на прилавок. Человек взял градусник, повертел в руках, внимательно разглядывая, протянул его назад продавщице и сказал: “Дайте мне, пожалуйста, вон тот градусник” – и указал на него. “Все они одинаковые”, – сказала недовольно продавщица и взяла его с полки. Градусник встрепенулся. “Неужели это пришли за ним, и он покинет, наконец, этот скучный магазин?” Но он тут же одернул себя: “Нет, нет, еще нельзя радоваться, ведь он тоже может не понравиться, и тогда будет еще труднее переносить эту жизнь”. Человек провел по нему рукой, смахивая пыль, сказал спасибо и положил в карман. “Какой замечательный Человек, – подумал Градусник, – у него такие мягкие руки”. И в кармане ему стало тепло и уютно и уже не хотелось ни о чем думать.

А Человек шел домой. И на душе у него было легко и спокойно. Он построил себе дом далеко, на опушке леса. Вокруг стояли высокие деревья, которые за свою жизнь тоже повидали немало, иногда они тихо переговаривались, а то вдруг начинали шуметь, совсем не стесняясь его. Он ценил их доверие и не хотел, чтобы тишину нарушали чужие голоса, и может быть поэтому у него не было радио, а может быть просто он не очень доверял тому, что оно говорило. Вот он и купил градусник и повесил его за окном.

Градусник посмотрел вокруг и поразился, как велик мир. Было лето. Каждое утро солнце сначала осторожно, как будто стесняясь, заглядывало в комнату. В это время просыпался Человек, подходил к окну, смотрел на Градусник и говорил, что сегодня день опять будет жарким, задергивал штору, и Градусник оставался один на один с солнцем. А солнце, как будто обиженное таким поступком Человека, начинало подниматься все выше и выше, направляя все свои лучи прямо в окно. Казалось, что оно хочет, во что бы то ни стало, проникнуть в комнату. Столбик блестящей ртути тоже поднимался все выше и выше. Градусник боялся, что ртуть не выдержит, выскочит, и он не сможет ее удержать. Но Солнце, отдав все свои силы, начинало медленно клониться к Земле, чтобы отдохнуть и набраться новых сил к следующему дню. “Я выдержал”, – думал Градусник. Он никогда не считал себя победителем, просто теперь он мог немного отдохнуть. Столбик подвижной ртути недоверчиво замирал, как будто желая убедиться в искренности намерений Солнца, а потом начинал медленно опускаться. В это время Человек подходил к окну, отдёргивал штору, смотрел на Градусник и тоже вздыхал с облегчением. Но шло время, и Солнце, видно устав за лето, уже не поднималось так высоко. Оно вставало все позже и позже, с трудом расставаясь со своим ночным ложем, и его все сильнее тянуло к Земле, и оно как будто торопилось на встречу с ней. Градусник уже начинал скучать по Солнцу, он привык к нему, ведь они немало пережили вместе, честно делая свое дело. Но теперь Солнце иногда быстро исчезало или не появлялось совсем. Столбик ртути, о которой градусник очень беспокоился летом, так как не смог бы жить без нее, опускался все ниже и ниже. И непоседа ртуть, но всё такая же красивая, как и прежде, становилась сдержаннее, спокойнее.

Градусник впервые увидел, как падают листья. Кругом все менялось. “А вдруг Человек тоже захочет что-то изменить в своей жизни и уедет отсюда?” – от этих мыслей становилось очень грустно. Но Человеку видно некуда было уезжать. Он также каждое утро подходил к окну, смотрел на Градусник, только теперь его слов не было слышно. Градусник радовался, что Человек не задергивает штору, и можно видеть как он пьет чай или читает книгу, или что-то пишет и подолгу смотрит в окно. Градусник понимал, что и этот взгляд и эти мысли обращены не к нему, и в этот момент ему хотелось стать невидимкой, чтобы не мешать думать или вспоминать что-то очень важное.

“Наверное, кроме меня, у него никого нет”, – с грустью думал Градусник. Дни становились все короче и бежали быстро. Пошел снег, и Градусник узнал, что он белый и холодный. От него даже ночью было светло. Казалось, что землю накрыли большой белой скатертью. Под ногами снег весело скрипел, а Градуснику в такие дни было особенно холодно. Но он никогда не завидовал жителям комнатной температуры. Он знал, что выдержит и мороз. Ему было только жалко красивую ртуть. Он видел, как она все больше и больше сжимается от холода. Но чем он мог ей помочь? “Потерпи, – шептал он. – Морозы непременно кончатся, и ты снова станешь веселой”.

Но вот однажды к дому подошел Гость. Два Человека в растерянности стояли друг против друга, нерешительно протянули руки и, не успев их пожать, обнялись. Был сильный мороз, а они стояли так, не чувствуя его. В Градуснике что-то дрогнуло, и он почувствовал, как столбик чуткой ртути стал медленно подниматься.

Потом они долго сидели за столом и о чем-то говорили и говорили. “Какой сегодня замечательный день, – думал Градусник. – Как они похожи. Как хорошо, что теперь нас будет трое”. Было уже темно. Они подошли к окну. “Какой сегодня замечательный день”, – сказал Человек. “Да. Теперь мы всегда будем вместе”, – услышал в ответ.

А Градусник, глядя на них, тоже чувствовал себя счастливым и думал: “Как важно, чтобы хоть один раз в жизни повезло”.
Н. Бари, кандидат медицинских наук, МГМСУ

АВТОБИОГРАФИЯ С ПРЕМЕДИКАЦИЕЙ

В палату неожиданно вошла медицинская сестра со шприцем. Первая ночная премедикация. Завтра рано утром предстоит снова встать на черту. Снова риск, а я не успел мысленно прокрутить свою автобиографию. Это плохо. Попросить сестру подождать час-полтора? Но она-то при чем? Она пришла вовремя, строго по назначениям анестезиолога. Успею! У меня будет пятнадцать–двадцать минут между инъекцией и затуманиванием сознания. Начнем.

Я родился сразу после войны. В такое время рождаются только желанные и любимые дети. И все детство меня родители любили. Но беззаботное детство кончилось рано, как только умер отец, которому война укоротила жизнь.

Потом у меня было много замечательных учителей, но первую учительницу звали Анна Прокофьевна. Она научила меня писать первую букву.

Что там дальше-то положено сделать человеку на протяжении жизни? Есть несколько таких дел, которые каждый мужчина должен сделать, испытать, пройти. Да, я знаю, что такое любовь. И это замечательно. Я должен был вырастить сына, посадить дерево и построить дом. Но это в очень большом укрупнении. В деталях значительно больше дел.

Сыновей вырастил двух. Деревьев посадил множество. Дом построил один. Маленький, на большой не было средств.

Но между этими крупными делами было много других. В какой-то восточной философской книге прочел, что каждый мужчина должен подняться на высокую горную вершину и подержать в руках орлиное яйцо. Это я выполнил несколько раз.

В другой старой книжке довелось прочесть, что каждый уважающий себя мужчина, вставая на черту, должен знать запах смеси пороха с кровью и иметь на своем теле шрамы. Запах знаю, а шрамов хватит на семерых. Если завтра повезет остаться по эту сторону черты, то прибавится еще около метра…

Нужно прочесть Книгу и желательно еще несколько книг. Последних прочел несколько тысяч. Точно определить уже невозможно. Нужно воспитать несколько учеников. Есть несколько десятков хороших, если не считать посредственных. Нужно написать слово. Я написал более сотни печатных листов, и там, наверное, есть “слово”, каким бы оно ни было, поскольку не может быть, чтобы оно хотя бы раз не встретилось среди сотен тысяч написанных слов.

Нужно иметь друзей. О, у меня их так много, что завтра не хочется огорчать такое большое число хороших людей. Нужно убить врага, как сказано в одной из прочитанных мною тоже старых книг. Вот этого я не сделал, но не потому, что спасовал или дрогнул, нет. Просто я не успел за эти годы нажить таких врагов, которых надо непременно убивать.

Вот, не закончил, а уже начинается действие премедикации. Постой, постой… А-а-а, надо познать человеческую сущность. Как же это понять? Всю свою жизнь занимался этим профессионально, но так и не разобрался. Я видел величайшее благородство и силу духа. Я на себе испытал человеческую подлость и чудовищное предательство. Я храню такое количество человеческих тайн, которое пришлось впустить в себя за треть века врачевания. Но сущность человеческую я так и не познал…

Не успел, пошел туман, мысли начинают путаться и перескакивать. Чертова премедикация…
Алексей Саратовский

БЕДНЫЙ ТЮБИК

Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!
А. Блок
Тюбик зубной пасты принесли и поставили на полку в стакан с зубными щетками. Тюбик был круглый, гладкий, его украшали иностранные буквы и разноцветные загадочные знаки, которые, как он догадывался, имеют важный смысл. Чувство собственного достоинства переполняло его. Ведь он был наполнен зубной пастой, которая не только делала зубы красивыми и здоровыми, но и служила защитой для всей семьи. Он часто слышал об этом, правда, не совсем понимая о чем идет речь, но ему хотелось этому верить, как и тому, кто его сюда принес. Зубные щетки не могли не заметить нового соседа и зашептались между собой. “Какие некрасивые, – подумал Тюбик, – настоящие сплетницы”. Он не счел нужным вступать в разговор. “Вот придет пора, и мы познакомимся”, – думал он. И пора пришла. Утром в ванную вошел Человек, взял Тюбик, выдавил из него немного зубной пасты на щетку и стал чистить зубы. Тюбик, конечно, знал, зачем его сюда принесли, но все-таки ему очень не хотелось терять свою красивую внешность, тем более на глазах у этих длинных, худых зубных щеток. “Это так нельзя оставить”, – решил он, вобрал в себя воздух и, появившаяся, едва заметная, вмятинка исчезла. Тюбик с облегчением вздохнул. Он по-прежнему мог любоваться собой, как будто ничего не произошло. Он посмотрел на своих соседок, не заметили ли они что-нибудь. Но они выглядели совершенно безучастными.

А вечером опять пришел Человек. Опять выдавил из Тюбика немного зубной пасты. Тюбику это было неприятно, и он снова постарался быстро ликвидировать образовавшуюся вмятину. Он бросил быстрый взгляд на соседок, и ему показалось, что они кивнули ему. Тюбик немного смутился, но не обиделся. В этом едва уловимом движении уловил понимание и почувствовал себя увереннее.

Утро и вечер неотступно следовали друг за другом, и ему казалось, что они наступают все быстрее и быстрее. Все труднее становилось выравнивать оставляемые вмятины, и в какой-то момент он понял тщетность своих усилий.

Теперь он все реже ловил свое отражение в зеркале. Единственным его утешением были воспоминания. Ему хотелось поговорить об этом со своими соседками, но он стеснялся. “Бывшая красота – неконвертируемый товар”, – думал Тюбик. Однажды он увидел себя в зеркале и ужаснулся. “Как я исхудал, даже непонятно какого я цвета, на мне ничего уже невозможно прочитать, я стал похож на больного радикулитом. Какие странные эти люди. Во что они меня превратили, а ведь я помогаю им сохранять зубы. Они выжали из меня все, что можно. Впрочем, о чем это я? Ведь также они поступают и друг с другом. Меня они скоро выбросят и принесут новый”. И действительно, однажды рядом с собой он увидел Новый Тюбик. “Как он хорош, – подумал Тюбик. – Он так доволен собой, что даже не хочет на меня смотреть. Глупый, но я-то знаю, что он не всегда будет таким. И всё-таки с каким удовольствием я бы отдал ему своё знание, чтобы снова стать таким, как он. Странно, что я готов на такой неравный обмен. Наверное, это потому, что приобретать знания гораздо интереснее, чем их иметь”. Но в этот момент в ванную вошёл Человек, и поделиться своими мыслями он уже не успел…