Особенности российского национального правопонимания в сфере охраны здоровья населения

Комментарий юриста к некоторым небесспорным публикациям

Недавно ознакомился с работой группы авторов (В. Г. Бутова, Ю. М. Максимовский, В. Л. Ковальский, В. Ю. Гераскин) под названием “Особенности организации предпринимательской деятельности в стоматологической практике” (М., 2000).
Почерпнул чрезвычайно много полезного – не только из того, что в этой работе позаимствовано из юридических изданий, но и из того, что перемежает такие заимствования, отражая ви'дение проблемы самими авторами.
Так, авторы в своем труде (с.14) разработали классификацию видов собственности в Российской Федерации. Предусмотренная Конституцией (п. 2 ст. 8) муниципальная собственность ими упразднена, зато восстановлена в самостоятельном значении собственность общественных организаций, по нынешней Конституции относящаяся к частной собственности. Выделена смешанная собственность, вероятно, определяющая отношение чиновника к государственному имуществу, к управлению которым он причастен, как к своему.
Серьезное новшество в отечественную правовую доктрину внесли авторы, решив осуществить “трансплантацию аренды” в организм вещных прав. И ничего, “трансплантат” в их труде прижился, даже с самостоятельной функцией “права арендатора на вещное хозяйственное право” (с.19). Этому в значительной мере помогло использование прошлогоднего снега “арендного подряда” в качестве консерванта.
Авторы не стали почивать на лаврах и продолжили новаторские изыскания. На “большом стоматологическом рынке” они, помимо рынка стоматологических услуг, рынка стоматологических материалов, лекарственных препаратов и гигиенических средств, рынка стоматологического оборудования и инструментов, рынка научных разработок, интеллектуального труда и рынка труда медицинского персонала, обнаружили еще и рынок ценных бумаг (с. 34). Непростительную оплошность они все-таки допустили, не коснувшись рынка отходов стоматологического производства. Рынок боли, рынок взяток также остались неохваченными.
И на этом не закончились опыты по выведению особой породы стоматологических организаций. К технологии создания юридического лица авторы, презрев положение п. 2 ст. 51 ГК, отнесли, кроме регистрации юридического лица, еще получение лицензии и оформление разрешительной документации на рекламу (с.74). А в приложениях среди прочего привели в качестве руководства к действию “контракт о закреплении недвижимости (нежилых помещений), находящихся в собственности Москвы, на правах оперативного управления” образца 1994 года (с.184).
Всем рекомендую приобрести названную работу. Ведь то, что в ней содержится, не найти больше нигде. И с годами таких работ будет все меньше. Наверное, еще и потому, что столь изощренная изобретательность не может быть свойственна широким массам. Но прежде всего, очевидно, по той причине, что написание работы будет предполагать элементарную осведомленность пишущего в предмете.
Медики досадуют, что о медицине судят кому не лень – каждый полагает себя в ней сведущим. Но почему с тех же позиций пишущие на правовые темы медики не подходят к себе?
Можно выдвигать спорные истины, можно ошибаться, можно утверждаться в сомнительных позициях – это нормально для владеющих проблемой. Но нельзя интерпретировать непреложные истины при такой неосведомленности. Такая самонадеянность может быть рассчитана либо на невежество оппонента, либо на его безответность.
Например, в статье “Контроль над деятельностью юридических лиц, предоставляющих медицинскую помощь населению” А. Ю.Кулевич и соавторы (“Врачебная Газета”, № 6, 2000, с.14–15) пишут о “реализации требований законодательства в области гарантий качества медицинских услуг”. Я до сих пор силюсь понять, где связь между гарантиями и услугой, которую усматривают авторы этой статьи из закона. Услуга – будь она медицинская или иная – не имеет вещественного результата, на который может распространяться гарантия. В противном случае это не услуга, а работа. Давайте тогда давать гарантии на мысли, на слова, на жесты и телодвижения – к абсурду можно скатиться очень быстро.
Нет спора, нужно поставить заслон недобросовестным участникам рынка медицинских услуг. Но нельзя это делать “по-советски”, руководствуясь революционной целесообразностью. И вышагивают по Москве представители так называемой медицинской инспекции, осуществляющие “контроль над деятельностью юридических лиц, предоставляющих медицинскую помощь населению”, которому посвящена указанная статья. Но давайте зададимся вопросом, что такое эта медицинская инспекция. Если это структура публичного контроля, то она должна быть легализована в качестве органа, наделена соответствующей компетенцией и действовать на основании федерального закона (п.1 ст. 3 ГК). Потому что, будучи организацией, не обладая надлежащей компетенцией, свойственной органу, и действуя не на основании федерального закона, такая структура своей деятельностью посягает на гражданские права участников хозяйственного оборота (п. 2 ст.1 ГК). В существующем виде деятельность медицинской инспекции незаконна, хотя и предназначена для достижения благих целей. И существует она до первого предъявления в суд составленного ею предписания.
Еще больший абсурд нашего времени вытекает из самого закона и практики его исполнения. Имеется в виду “Закон о медицинском страховании граждан Российской Федерации” 1991 г. В сложившемся виде к проверке медицинских организаций (равно как коммерческих и некоммерческих, государственных или муниципальных) допускаются страховые организации. Но ведь это коммерческие организации! Мало того, что одна самостоятельная организация на основании закона проверяет другую самостоятельную организацию, но к тому же негосударственная немуниципальная организация имеет легальный доступ к проверке организаций государственной или муниципальной принадлежности.
С чем-чем, а с проверками у нас все в порядке. Плохо с хозяйствованием. Плохо с соблюдением права. А с проверками все хорошо. Вот только выход от них нулевой. Потому что плохо и с ответственностью. А несут ли ответственность исполнительная власть, в том числе органы управления здравоохранением, лицензионные органы и иже с ними, за положение дел в отрасли, за обоснованность предъявляемых к медицинским организациям требований, за отстранение от участия в хозяйственном обороте недобросовестных его участников? Если задуматься над этим, станет грустно. Потому что исполнительная власть самодостаточна. Субъекты хозяйствования – медицинские организации – находятся между молотом и наковальней. С одной стороны пациенты и другие контрагенты – в конечном счете суд, с другой стороны – исполнительная власть, в своих требованиях руководствующаяся собственным нормотворчеством и не отвечающая за корреляцию этих требований относительно положения дел в отрасли и пользы для каждого добросовестного участника хозяйственного оборота. Тут уж не до права!
Поэтому заслуживают всемерного внимания попытки адаптировать организационные механизмы в сфере охраны здоровья к сложившейся социально-экономической среде с использованием права как инструмента такой адаптации. Подчеркну: не как способа острастки и держания в узде добросовестных участников рынка медицинских услуг, а как инструмента создания благоприятных условий для насыщения рынка производимым ими продуктом – медицинской услугой. Примеров таких подходов, к счастью, немало (А. А.Модестов, И. А.Шнайдер. “Оптимизация управления здравоохранением на территориальном уровне”. “Врачебная Газета”, № 3, 2000, с.8–9; А. Т. Адамян. “Здравоохранение: переход к рыночным отношениям”. Там же, с.16–17) и др.
Действительно, на протоптанной тропинке можно поставить табличку “По газонам не ходить!”, а можно ее попросту заасфальтировать. Сторонники последнего подхода, казалось бы, вторгаются в правовую сферу, но делают это взвешенно, ставя проблему во главу угла, а не рубят наотмашь для решения этой проблемы. В этом смысле радует появление статьи Е. А. Рабцуна, А. Т. Адамяна, А. Л. Угольникова “О правовом обеспечении здравоохранения” (“Врачебная газета”, № 9, 2000, с.10), проблемы правового обеспечения здравоохранения, обозначающей и предлагающей обоснованные подходы к их разрешению, а не сам механизм их разрешения, что является прерогативой юристов.
Отрадно, что приходит понимание того, что управление перестало сводиться к простому административному понуждению, и воспринимается как способ умелого распределения регулирующих начал. В этом смысле небезынтересна вытекающая из подходов А. А.Модестова и И. А.Шнайдера логика перераспределения сферы интересов медицинского ведомства и корпоративного медицинского сообщества, которую выразил Е. М.Степанов (“О роли врачебного самоуправления”. “Врачебная Газета”, №№ 3,4, 2000, с. 6). Представляется, что менее всего задействовано в управленческом механизме и более всего нуждается в юридическом обеспечении корпоративное медицинское сообщество в лице медицинских ассоциаций.
Все у нас получится, если мы отрешимся от замшелых взглядов и будем заниматься каждый своим делом: врачи – врачебным, организаторы здравоохранения – организационным, а юристы – юридическим. Но едва ли выйдет толк, если нашей национальной особенностью правопонимания в сфере охраны здоровья будет оставаться медицинское или организационное ви'дение юридических проблем.

А. ТИХОМИРОВ, врач, член Московской коллегии адвокатов

Комментарий врача к небесспорному юридическому анализу

С огромным огорчением и болью прочитала комментарий юриста А. Тихомирова “Особенности российского национального правопонимания в сфере охраны здоровья населения” в готовяшемся к выпуску № 11 “Врачебной Газеты”. Сколько иронии, передергивания фактов и ерничества! Автор, используя медицинскую терминологию, упивается критическими замечаниями в адрес ряда публикаций, затрагивающих правовые вопросы, сводя их до абсурда. Так, обвиняя группу авторов (В. Г.Бутову, Ю. М.Максимовского, В. Л.Ковальского, В. Ю.Гераскина) в том, что в монографии “Особенности организации предпринимательской деятельности в стоматологической практике” ими “упразднена” муниципальная собственность (схема с.14), он чудесным образом игнорирует три страницы текста (с. 10–13), посвященные именно муниципальной собственности. Да и п. 2 ст. 8 Конституции РФ посвящен не только ей, родной, но также государственной, частной и иным формам собственности. Если правовед так радеет за отечественную правовую доктрину, то, стараясь внести ясность, хотя бы ссылался на статьи закона, закрепляющие права собственности (ГК РФ, раздел 2, глава 13), да и пояснил бы, что же это за иные формы собственности.
Что касается новшеств и “трансплантации аренды” в организм вещных прав, так это дело рук юристов, а врачи и организаторы здравоохранения являлись исполнителями и варились в соусе арендного подряда много лет.
Не приглянулся автору и “большой стоматологический рынок”, в частности, его структура, которая предусматривает в том числе рынок ценных бумаг. По мнению А. Тихомирова, такового не существует, не выпускают акционерные общества акции, не покупают коммерческие предприятия банковские сертификаты, не пользуются векселями, депозитными счетами. А может, знания А. Тихомирова не распространяются на эту сферу деятельности, затрагивающую не только правовые, но и экономические аспекты, потому рынок боли и взяток ему более знаком.
Еще большую досаду у добропорядочного врача-юриста вызвали этапы технологии создания юридического лица в стоматологическом секторе предпринимательства, приведенные авторами на с. 74. Если бы А. Тихомиров затруднил себя не только просмотром схем, но и прочтением текста, начиная со с.73, то ему было бы понятно, что речь идет не об этапах государственной регистрации юридического лица (ст. 51 ГК РФ), а об особенностях создания стоматологической предпринимательской структуры. А судя по комментариям А. Тихомирова, получение лицензии и оформление разрешительной документации на рекламу излишни. Для того, чтобы приступить к оказанию стоматологической помощи, якобы достаточно регистрации, да и вывеска тоже не нужна. Зачем разводить суету, зарегистрировался – и почивай на лаврах.
Да, авторами приведен в приложении контракт о закреплении недвижимости (нежилых помещений), находящихся в собственности Москвы, образца 1994 года, но он приводится во всех сборниках нормативных документов, тем более что никаких призывов к руководству этим документом в монографии нет.
А. Тихомиров обвиняет авторов в элементарной безграмотности и неосведомленности, полагая, что ему видней, как должны выглядеть структура стоматологического рынка, правовое обеспечение гарантий качества на медицинские услуги, деятельность медицинской инспекции. Спектр его знаний достаточно широк, правда, но глубина их небесспорна. Хотелось бы у правоведа выведать тайну – как отличить добросовестных участников рынка медицинских услуг от недобросовестных, не проверяя их деятельность? Уж больно ему не нравится медицинская инспекция, которая как раз и предназначена для создания благоприятных условий насыщения рынка качественными медицинскими услугами.
Автор, выражаясь его языком, пытается интерпретировать непреложные истины: если не имеешь вещественного результата при оказании услуги, значит, никаких гарантий. И тщетны усилия правоведов и врачей, бьющихся над проблемами гарантий качества медицинской помощи и посвятивших им многотомные фолианты, и зря пациенты требуют этих гарантий. А. Тихомирову целесообразно восполнить пробел в этой области знаний, изучив книгу доктора медицинских наук В. Ф.Чавпецова, доктора экономических наук В. В.Гришина, доктора медицинских наук В. Ю.Семенова, доктора юридических наук профессора А. М.Рабец “Гарантии качества медицинской помощи и их правовое обеспечение системой обязательного медицинского страхования” (М., 1998 г.). По поводу реплики А. Тихомирова относительно гарантий на мысли, слова, жесты и телодвижения следует заметить, что гарантии на слова существуют испокон веков. Дал слово – держи его, и нужно быть не только добросовестным участником хозяйственного оборота, но и добросовестно подходить к критике чужих трудов, не высматривая в них только отрицательные стороны.
А. Тихомиров прав, рекомендуя приобрести названную книгу: такой информации действительно не найти больше нигде. Прочитав ее, имеешь четкое представление о предпринимательской деятельности в стоматологической практике.
Хотела ознакомиться с трудами врача-юриста А. Тихомирова, касающимися адаптации организационных механизмов в сфере охраны здоровья к сложившейся социально-экономической среде с использованием права как инструмента таковой адаптации, но увы! Не нашла.

В. Г.Бутова, доктор медицинских наук,
профессор МГМСУ